ЭБЕРЛИНГ
Альфред Рудольфович

( 3 января 1872 — 18 января 1951 )

   Фотограф Серебряного века, живописец, график и педагог, член Ленинградского Союза художников. Родился в городе Згеже Лодзинского уезда Петроковской губернии (Польша). В 1898 году окончил Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств в Петербурге по мастерской И. Е. Репина с присвоением звания художника I степени за картину «Весна».
   В 1899 выехал с группой художников в Константинополь для выполнения правительственного задания по росписи православного храма. В 1900—1917 годах посетил многие европейские страны, где знакомился с художественными музеями. Помимо русского, владел немецким, польским, французским и итальянским языками.
В 1896 году ещё студентом Эберлинг выполнил картину «Старая и „Новая“ живопись» (аллегория на распространившееся тогда искусство декадентов). В том же году картина была показана на Академической выставке в Императорской Академии художеств в Петербурге и международной выставке в Берлине. Позднее художник принёс картину в дар Пензенскому художественному училищу. Помимо Академических выставок, Эберлинг участвовал в выставках общества Куинджи и Общества акварелистов, а также в зарубежных выставках в период пребывания за границей.
   В 1902 году во Флоренции написал свою самую большую картину «Сон художника», показанную на выставках во Флоренции, Варшаве, Петербурге и Москве. В 1904 году картина экспонировалась в США в городах Сент-Луисе и Нью-Йорке, где и была приобретена для музея Сан-Франциско. Наряду с ней в США было приобретено ещё несколько картин Эберлинга: «Константинополь. Кладбище», «В горах Тосканы», «Венеция», «Под белым знаменем».
    В 1904 году началась многолетняя педагогическая деятельность Эберлинга. В 1904—1917 годах он преподавал в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. В эти годы художником было написано около 100 портретов, главным образом представителей театрального мира. В 1910 году иллюстрировал поэму М. Ю. Лермонтова «Демон». После революции в 1918 году участвовал в создании на базе Рисовальной школы художественно-педагогического техникума, в котором преподавал до 1933 года.
   В 1925—1930 годах руководил изостудией АХР в Ленинграде. В 1934 году по приглашению И. Бродского занял место профессора по живописи, рисунку и композиции в ЛИЖСА, где проработал до 1937 года. Параллельно до 1940 года преподавал в изостудии Ленинградского Дворца пионеров и изостудии Дома учёных.
   В 1920—1930 годы по заказу Гознака исполнил портреты К. Маркса, В. Ленина, И. Сталина, В. Молотова, Л. Кагановича, М. Калинина для воспроизведения массовым тиражом. В 1924 году выиграл конкурс, объявленный Гознаком на лучший портрет В. И. Ленина, после чего исполнил рисунок для денежных знаков, который был воспроизведён на купюрах образца 1937 года. В послевоенные годы рисунок Эберлинга использовался в качестве водяного знака на советских купюрах выпуска 1947 и 1957 годов.
   Среди произведений, созданных Эберлингом в станковой живописи в 1918—1940 годы, картины «Первые вести Октября» (1918), «Портрет С. Орджоникидзе», «Портрет стахановки Смирновой», «Портрет М. Горького» (все 1937), «Портрет балерины Семёновой» (1940), «В. И. Ленин в 1895 году»[3], «Портрет Ушинского», «Портрет В. И. Ленина» (все 1946), «Портрет И. Сталина», «Портрет академика Н. Г. Хлопина» (обе 1947), «Портрет академика С. П. Давиденкова» (1951) и другие. Его произведения находятся в Русском музее, в музеях и частных собраниях в России, США, Италии, Германии, Франции и других странах.

АЛЬФРЕД ЭБЕРЛИНГ - фотограф Серебряного века.

Владимир Никитин

   Альфред Эберлинг — сегодня это имя знакомо лишь ограниченному кругу художников и художественных критиков, но еще в начале века его фамилию можно было встретить практически в каждой рецензии об очередной художественной выставке, проходившей в Петербурге. Хорошо его знали и ценили и после революции, хотя некоторых в те годы и смущало его благополучное дореволюционное прошлое.
В 1909 году журнал «Наша Родина» писал о нем: «Альфред Эберлинг. Четко и красиво, поэтично и холодно звенит это сочетание слов… Не придет в голову, что так зовут акцизного чиновника или владельца табачной лавочки. Это имя поэта, и он действительно поэт, поэт красок. Его краски — стихи в живописи, легкие, прозрачные, прекрасно холодные. У Альфреда Эберлинга божественный дар острым взором проникать в красоту, разлитую в мире, и лучистыми красками говорить о ней свои слова…»

Альфред Рудольфович Эберлинг (1871 — 1951) прожил долгую и сложную жизнь: ему пришлось познать славу и материальное благополучие, безденежье и неприятие в определенных художественных кругах. Он любил красивых женщин, и они ему отвечали взаимностью, подолгу жил за границей — до революции объездил пол-Европы. Однако большая часть его жизни прошла в Петербурге. Он знал почтение и любовь многочисленных учеников, окружавших его до последнего дня жизни и сохранивших не только память о нем, но его мастерскую, большую часть его архивов.
Сохранились и картины Эберлинга: в Русском и в Театральном музеях в Петербурге, в Бахрушинском в Москве и в периферийных собраниях, в том числе в Барнауле, где он находился в эвакуации. Хранятся его полотна и в частных коллекциях: самая полная находится в Италии — в стране, которую он очень любил и где часто и подолгу жил.
   Случилось так, что вновь интерес к нему возник спустя полвека после смерти и по поводу его деятельности совсем не как живописца, а как… фотографа, о чем он, конечно же, не мог предполагать, ибо никогда не относился серьезно к этой стороне своего творчества.
В этом его история в чем-то перекликается с судьбами других художников, ставших классиками мировой фотографии: французов Атже и Лартига, немца Цилле.

   В 1898 году, по окончании Академии Художеств по классу И. Е. Репина, Эберлинг вместе с двумя сокурсниками командируется в Константинополь для росписи православного храма в Сан-Стефано.
Судя по записям в его дневнике, 1 февраля они уезжают из Петербурга, а 8 февраля на пароходе «Королева Ольга» отплывают в Константинополь. В том же календаре находим запись от 21 февраля: «Купил фотоаппарат и принадлежности фотографические», и уже 22 февраля: «Проявил первые снимки». Так началось его увлечение светописью, которое продолжалось несколько десятилетий.
   Судя по негативам, сделанным им в Константинополе, он приобрел наиболее доступную и распространенную в ту пору портативную камеру Pocket Kodak, которая впервые появилась в 1895 году. К моменту ее покупки Эберлингом она стала довольно распространенной моделью портативного фотоаппарата, выпущенного фирмой Kodak, начавшей несколькими годами раньше свою экспансию на фотографическом рынке мира.
   Можно сказать, что это был прототип современных «мыльниц», с той только разницей, что приличная современная портативная камера — это сложный механизм, снабженный электронным затвором и устройством для автоматической установки экспозиции, который все операции выполняет самостоятельно. Pocket Kodak, которым пользовался Эберлинг, просто не предоставлял фотографу выбора: он отрабатывал одну единственную выдержку при фиксированной диафрагме. Ограниченные возможности камеры предопределяли условия съемки: снимать можно было только на улице и только при достаточно ярком солнечном свете.

     Эти обстоятельства плюс солнечная погода в Константинополе позволили Эберлингу получить сразу весьма удовлетворительные результаты. Это придало ему уверенности и сделало полновластным хозяином ситуации: он снимал все, что ему нравилось.
Вокруг него текла жизнь большого города, мелькали многочисленные прохожие в экзотическом одеянии, то и дело возникало множество ситуаций, которые ему, как художнику, очень хотелось зафиксировать. В силу их мимолетности он не смог бы сделать этого при помощи карандаша или кисти, а тут у него в руках оказался легкий и удобный инструмент, как нельзя лучше предназначенный для этого.
Этот опыт помог Эберлингу на следующий 1899 год сделать еще более удачные снимки в Петербурге. Главная их особенность — удивительное композиционное совершенство. Сказывался глаз художника, натренированный годами обучения, привычкой организовывать материал на холсте или на листе бумаги. Поражает его склонность к живой, неорганизованной или, как позднее будут говорить, репортажной манере съемки. Это поистине необычно, так как основная масса фотографий, дошедших до нас из той поры, отличаются своей застывшей монументальностью. Поэтому и поражают фотографии Эберлинга — живые, непосредственные, сделанные с хода так, что люди, которых он снимает, зачастую не успевают на него среагировать. Можно с большой долей уверенности говорить, что Эберлинг, по сути дела, был первым настоящим “street” фотографом в Петербурге.
   Для чего делал эти снимки Альфред Рудольфович — вопрос, как вы сами понимаете, гипотетический, но нам надо постараться ответить на него, чтобы хоть немного приблизиться к разгадке его феномена. Естественно возникает предположение: для последующего использования в своей работе художника. Как, скажем, наброски или эскизы, которые каждый художник постоянно заносит в свой блокнот. Однако анализ живописных произведений Эберлинга позволяет сделать вывод, что он обращался к своим фотографическим «наброскам» всего лишь пару раз. Например, в картине, написанной по заказу Музея В. И. Ленина, где он изобразил Владимира Ильича, идущего в Публичную библиотеку на фоне Невского проспекта. Это точная копия фотографии, сделанной им в 1899 году (без Ленина, естественно). И второй раз в полотне «Карнавал в Венеции», где он использовал свой снимок одного из бесчисленных венецианских мостов. Вот, пожалуй, и все…
Остается предположить, что фотография была для него не просто средством фиксировать свои зрительные впечатления, но и являлась особым способом самовыражения. И он снимал, снимал, снимал, даже не делая отпечатков со своих негативов — в лучшем случае изготавливая контактные «контрольки».

   Позднее, в начале ХХ века, Эберлинг продолжал заниматься фотографией и делал это уже более «профессионально»: приобрел большеформатную камеру и не одну, стал фотографировать на стеклянные негативы формата 9х12 см, снимал много и часто, но никогда больше его снимки не были столь непосредственными и живыми, как раньше. С годами он освоил нехитрые премудрости фоторемесла и весьма успешно фотографировал в своем ателье, но все это были не более чем подготовительные наброски для будущих холстов.
Эберлинг много фотографировал балерин и натурщиц, портреты которых он тогда писал, но все эти фотографии были типичными фиксациями поз, движений, лиц и не представляют особого интереса с фотографической точки зрения.
В нем тогда уже жили словно два человека — живописец и фотограф, которому художник как бы заказывал конкретную работу по фотофиксации окружающего мира, что последний четко и качественно выполнял.
   В 1907 году Эберлинг начинает работать над большим полотном из балетного мира «Храм Терпсихоры», на котором он изобразит многих известных танцовщиц тех лет. Для картины ему позировали замечательные балерины: Анна Павлова, Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская. «Весь вкус, всю прелесть своего колорита Эберлинг отдает женским портретам», — писали газеты о его работе, — «портреты известнейших наших балерин выходят у него очаровательными». Особо отмечали критики портрет балерины Карсавиной.
Фотографии балерин делались в основном как подспорье в работе над живописными полотнами, но иногда в Эберлинге просыпался истинный фотохудожник. Случалось это, как правило, когда он оказывался увлеченным тем, кого писал, тем, кто нравился ему, и тогда он снимал много и охотно, как чуткий, тонкий портретист, влюбленный в свою натуру.

   Эти поистине замечательные фотопортреты не только раскрывают еще одну грань дарования незаслуженно забытого художника, но и являются безусловным открытием одной неизвестной страницы из истории русской светописи.
   На выставке «Фотограф Серебряного века» представлена наиболее полная коллекция работ Альфреда Эберлинга: впервые показываются фотографии Константинополя 1898 года, наиболее полно представлены питерские “street photos”, часть из которых выполнена в технике platinum print, а также демонстрируются портреты русских балерин и небольшая коллекция ню.

(25 января 2013 года в 18.00 в Музее истории фотографии выставка "Фотограф Серебряного века") ул. Профессора Попова, д. 23.