В начале XX века дом Коковцовых в Царском Селе на ул. Магазейной являлся одним из центров культурной жизни «города муз». В нем бывали известные поэты, писатели, художники, проводились литературные вечера, балы и маскарады. Неудивительно, что с юных лет Митя, как звали Дмитрия близкие и друзья, увлекся поэзией и сам стал писать стихи. Судя по воспоминаниям его двоюродной сестры Нины Васильевны Воронцовой, урожденной Липеровской–Лермонтовой (1899–1948), Митя был баловнем семьи, прочившей ему блестящее будущее: «Вот он, высокий гимназист, гордость семьи, юный поэт! Кто из родных не пророчит ему блестящую будущность?! Бабушка со слезами умиления смотрит на внука, отец хочет сделать из него сверхчеловека, тетя Саша учит сына светским манерам. Но Митя прежде всего поэт, рассеянный мечтатель»[3].

С осени 1904 года родители Мити стали проводить в своем доме литературные воскресенья, на которых бывали директор гимназии И. Ф. Анненский, гимназические учителя Мухины, В. Е. Евгеньев–Максимов (литературовед, преподававший в реальном училище), М. О. Меньшиков (публицист–нововременец), К. К. Случевский (поэт), Л. И. Микулич (псевд. писательницы Веселитской), В. И. Кривич (поэт, сын И. Ф. Анненского) и др.[4]. На этих встречах выступали с чтением своих стихов Митя Коковцов и его одноклассник Николай Гумилев, стихи которого подвергались нападкам многих слушателей, включая Коковцова, как декадентские. С тех пор между одноклассниками шла подспудная борьба за звание первого царскосельского поэта. Вначале пальму первенства держал Дмитрий, потом они поменялись местами. Николай Оцуп вспоминал: «Царскоселам, любившим поэзию, в те годы были известны имена земляков–поэтов Валентина Кривича (сына Иннокентия Анненского), Д. Коковцева, графа Комаровского и Н. Гумилева. (Имя И. Анненского, как поэта, «последнего из царскосельских лебедей», им, увы, было неизвестно – К. Ф.) <…> Гумилева похваливали, но всегда ставили ему в пример Митеньку Коковцова: „Вот Коковцов уже сейчас настоящий поэт, а вы работайте – может быть что–нибудь и выйдет“»[5].

Темой многих стихотворений Дм. Коковцова было средневековье, которым он увлекался с гимназической скамьи. «Вспоминается мне Коковцев, способный, своеобразный поэт. И в жизни он был своеобразен. Когда на Страстной ученики говели в круглой гимназической церкви, Коковцев, большеголовый, с характерными, какими–то средневековыми чертами лица, становился впереди всех, истово крестился, долго, никого не замечая, молился, а время от времени падал ниц, касаясь лбом земли, и лежал так долго–долго. В этом не было рисовки, религиозность не была тогда в моде. Коковцева звало средневековье» – писал о нем соученик по гимназии Дм. Кленовский [6].

Вместе с царскоселом П. М. Загуляевым Дм. Коковцов был автором пародийной пьесы в стихах «„Остов“ или академия на Глазовской улице» (1906), где он пародировал авторов журнала «Остров» и его зачинателя Н. Гумилева, выведенного под именем «Гумми–кот».

Гумми–Кот

(читает)

Сегодня особенно как–то умаслен твой кок

И когти особенно длинны, вонзаясь в меня...

В тени баобаба, призывною лаской маня,

Изысканный ждет носорог...[7] 

. . . . . . . . . . . . . . . .

Однако расхождение во взглядах на поэзию, видимо, не мешало обычной гимназической дружбе царскосельских поэтов. Так, Николай познакомил Дмитрия с Анной Горенко (Ахматовой) и ее братом Андреем, и они вместе стали, бывать в ее доме.

После окончания гимназии Дмитрий Коковцов окончил юридический факультет Петербургского университета, затем в течение нескольких сезонов жил в Париже, учился в Сорбонне, путешествовал по Европе, писал стихи.

За свою короткую жизнь он успел издать три сборника стихотворений: «Сны на севере» (1909), «Вечный поток» (1911) и «Скрипка ведьмы» (1913), не отмеченные положительно современниками и почти стершиеся в памяти потомков. Н. Гумилев обошел их появление полным молчанием, а И. Анненский в статье «О современном лиризме» говорил об авторе сборника «Сны на севере»: «...ему чужда прерывистость. Он закругленно и плавно шепотен. <…> Но Коковцев любит отчетливость»; «Ни одно стихотворение не является чем–то иным, как простой штамп» – писал о сборнике «Вечный поток» С. Ауслендер.

Моя свеча

сонет

Моя свеча зажглась в глухих веках,

В часы молитв у сумрачной святыни,

Когда на мир повеял темный страх,

И в келью дум струился вечер синий.

Мою свечу в испытанных руках

Тропой веков несу земной долине......

И светят мне виденья в облаках,

Поют ключи о вечном паладине:

Отрекся он от музыки меча...

Иная песнь для долгого скитанья

Ему дана от горного ключа.

В земных путях–безумье и страданья,

Но мудрость книг струит благоуханья,

И ярче зорь затеплена свеча.....[8]

«Вот Дмитрий Коковцов, толстый и раскосый, весь в мечтах о средневековой романтике, бродит по городу с гордо поднятой головой и на концертах возвещает стихи о Тангей–зере. В книжном магазине Митрофанова, где никто не покупал книг, желтеет на окне его поруганный мухами «Северный поток»...» – вспоминал царскосел Эрих Голлербах [9].

С конца 1900-х Дм. Коковцов стал членом Кружка поэтов «Вечера Случевского», несколько заседаний которого были проведены в его доме, в Царском Селе. Он увлекался теософией, поиском духовных откровений и мистикой, нашедших отражение в сборниках его стихотворений. «Брат Митя, поэт–философ и мистик, певец старого Парижа и тамплиеров, слагающий поэмы о грешных монахах и ночных королях, о непорочных причастницах и тоскующих звездочетах. <…> Митя – глава кружка, серьезно работающего над вопросами иного мира», – говорила восхищавшаяся старшим двоюродным братом Липеровская–Лермонтова. Из ее воспоминаний известно, что Дмитрий Коковцов пережил неудачную женитьбу[10], весной и летом 1917 года служил переводчиком в Генштабе.

Неизвестно, как сложилась бы судьба поэта и человека Дмитрия Коковцова, быть может, он стал бы «известным советским поэтом» или писал бы стихи о «нездешних мирах» в эмиграции, если бы в возрасте 31 года не стал жертвой эпидемии холеры, обрушившейся на Петроград летом 1918 года. «Подкрадывается зловещая эпидемия холеры, и одной из первых жертв ее падает любимый Митя, певец нездешнего мира, гордость семьи, мой старый товарищ и друг. Он умирает в сутки, не успев поведать миру все песни своей одинокой души. <…> В полном расцвете умственных сил унесла его безобразная, нелепая смерть» – с грустью говорила Липеровская–Лермонтова.

Кирилл Финкельштейн      

* В списке выпускников Николаевской гимназии и на сборнике его стихов Дмитрий значится, как Коковцев, судя по воспоминаниям Липеровской–Лермонтовой, его фамилия пишется Коковцов.

Библиография

1. По проекту И. Н. Коковцова были построены дача на Магазейной улице в Царском Селе, павильон на Выставке в Париже, здания Физического института Петербургского университета (статья В. В. Образ-
цовой). Судя по мемуарам писательницы И. А. Гриневской, Иван Николаевич был братом министра финансов России – Владимира Николаевича Кокoвцова, хотя в других публикациях упоминается только брат Василий Николаевич (примеч. В. В. Образцовой к воспоминаниям Н. В. Липеровской–Лермонтовой).

2. Образцова В. В. Дмитрий Кокóвцов – поэт Серебряного века // Мир человека. 2007. № 2.

3. Липеровская–Лермонтова Н. В. Воспоминания // Мир человека. 2007. № 1. С. 153–203.

4. Лукницкая В. К. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990. С. 28.

5. Оцуп Н. С. Н. С. Гумилев // Оцуп Н. Океан времени. С. 511–519.

6. Дм. Кленовский. Поэты царскосельской гимназии // Николай Гумилев в воспоминаниях современников. М.: "Вся Москва" , 1990. С. 25-32.

7. Николай Гумилев. Неизданное и несобранное. YMCA–PRESS. Paris, 1986. С. 188. Этот отрывок представляет собой пародию на известное гумилевское стихотворение «Жираф» («Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд...»).

8. Коковцов Дмитрий Иванович. Вечный поток. Вторая книга стихов. СПб., 1911.

9. Э.Голлербах. "Город муз" Царское Село в поэзии. "Арт-Люкс" Санкт-Петербург, 1993."  

10. «Митя не может быть счастлив, не для домашней жизни, не для светских салонов создана душа его. Тишь кабинета, старые книги, легенды прошедших веков, хранящие жуткие тайны, переулки старого Парижа, снежные горы Швейцарии, далеко уносящиеся над миром, или кипящие жизнью литературные кабачки Монмартра и Латинского квартала, где под каждой жалкой хламидой таится гений, – вот фон, на котором возможно творчество Мити».

Фотография Дм. Коковцова из книги: В.Шубинский. Николай Гумилев: Жизнь поэта. - СПб.: Вита Нова. 2004.

kfinkelshteyn.narod.ru

На главную страницу

---

 Найти: на spb-tombs-walkeru.narod.ru Народ.Ру Яндексе