Гибель 1-го батальона 682-го мотострелкового полка. 30 апреля 1984 года,
ущелье Хазара (Панджшер)
Я попробую рассказать о том, чему сам был свидетелем. Прошло четырнадцать лет и
я могу ошибаться в каких-то деталях - времени суток, очередности происходившего,
могу не помнить чьи-то имена. Пусть меня поправят и дополнят.
30 апреля 1984 года первый взвод 2-й роты 1-го батальона 682-го мотострелкового
полка, в котором я служил, стоял на охране КП полка в Бараке, в долине Панджшер.
Наш батальон в составе неполной 2-й роты, 3-й роты и взводов - минометного,
гранатометного и других, находился дальше по Панджшеру, в ущелье Хазара на
проческе. Днем (солнце по крайней мере было уже довольно высоко) вдруг началось
непонятное оживление на КП, забегали офицеры, а проходивший мимо нас командир
полка п/п-к Суман сказал, что батальон зажали духи и есть раненые. Мы спустились
к реке умыться, я услышал усиливающийся гул и поднял голову. Со стороны Рухи к
нам летела армада - другого слова не подобрать - вертушек, там были и
"крокодилы" и восьмерки. я насчитал около пятидесяти штук - такого количества
вертолетов я не видел никогда ни до, ни после этого дня. Они прошли над нами и
ушли на Хазару.
Вскоре наш взводный л-т Гарник Арутюнов приказал грузить на броню носилки. Мы
двинулись вверх по ущелью. Переправились через Панджшер по железобетонному мосту
и вышли к Хазаре. Это левый приток Панджшера, неширокая, но бурная речка,
текущая по дну довольно узкого ущелья. Пройдя немного против течения по правому
берегу, мы подъехали к бронегруппе нашей разведроты. Там дождались сумерек и
пешком отправились дальше. Нас было человек десять солдат и взводный.
Пробирались почти наощупь, как черепахи, дороги никакой, сплошные валуны и
террасы - то вверх, то вниз, поэтому не могу сказать насчет расстояний,
взглянуть бы на карту помельче масштабом. Через какое-то время увидели странное
мерцание в темноте, залегли, но скоро поняли, что это свет через триплексы БМП
пробивается. Только двинулись, как с нее нас начали поливать с ПК. Арутюнов
пустил ракету, мы стали кричать и стрельба прекратилась. Подошли. Это была
подорвавшаяся на мине БМП ¦ 520. На ней оставались контуженные механник-водитель
- узбек, и зампотех батальона майор Кононенко.
Тронулись дальше. Через некоторое
время навстречу нам вышли отправленные в тот район перед нами разведчики,
выносившие несколько тел. Кажется, там был и труп комбата капитана Александра
Королева. Все как-то сразу сникли. Уже рассвело, когда мы, пройдя мимо еще одной
подорванной БМПшки, вышли к кишлаку. На языке вертится название - Зениа, но не
ручаюсь. Было 1 мая. Здесь нас и ожидало настоящее потрясение.
Хочу сказать, что полк наш был введен в ДРА и сразу в Панджшер только в марте
месяце. Формировались в Термезе. Кого там только не было, и мы, молодые,
прибывшие из Иолотани, и десантники и даже дембеля - весенний приказ МО выходит
в конце марта. То есть в полку нашем почти все служили в Афгане чуть больше
месяца.
Пройдя между домами по центральной улице кишлака, мы услышали моторы и
через несколько секунд на нас вышли две БМП нашего батальона. На броне грудой
были свалены трупы ребят - разодранные, в засохшей крови ошметки. Из этой кучи
малы в разные стороны торчали руки и ноги, тянулись кишки. Тут же были навалены
разбитые рации, АГСы. За броней шли уцелевшие ребята, человек 10-15, не больше.
На их лица было страшно смотреть. На них не было радости выживших, они были
какие-то неживые. Остальных, как мы потом узнали, выводили по другому берегу
Хазары. С этой группой мы повернули назад и через некоторое время вышли к бронегруппе полка, продвинувшейся нам навстречу. Мы привели себя в порядок,
попили чаю, перекусили. В это время невдалеке сели вертушки. В нашу сторону
двинулась группа старших офицеров, среди которых я заметил и генералов. Не знаю,
кто они были. Наверное, комдив и кто-то из Кабула. Один из них приказал вышедшим
ребятам построиться. К нам это не относилось и мы остались сидеть на броне.
Видели все это. Он подошел к плохо что соображавшим ребятам, от которых и сейчас
еще несло сладковатым трупным запахом - сутки они пролежали среди убитых (даже
не представляю, что творилось у них в головах). "Суки! Пидары! Вы здесь стоите,
сволочи, а там ваши братья лежат! Почему вы здесь!?" - вот так он к ним. В таком
вот духе прочитал им нотацию, и с чувством выполненного долга удалился. Мы были
в шоке. А ребята - может, они его и не слышали.
К вечеру пришел приказ грузиться на броню и мы опять отправились туда, откуда
вернулись утром - к месту вчерашнего боя. Вечером 1-го мая мы погрузились на
БМПшки и пошли обратно к месту боя, откуда вышли ребята. Собирать тела. Вдоль
правого берега (если смотреть против течения Хазары) мы прошли до наплавного
моста, переправились на левый, прошли еще немного дальше, вплавь перебрались
обратно на правый (при этом в потоке потеряли одну машину, экипаж выбрался
вплавь, не знаю, вытянули ее потом или осталась там) и к наступлению темноты
вышли к месту. Представьте себе открытую площадку площадью примерно сто на сто
метров. Посередине протекает речка. Справа ровная площадка, небольшие терраски и
высотка, метров 200-300, кажется. Слева от реки тропа, тоже на открытом месте, с
одной ее стороны отвесная стена скальника, с другой обрыв к реке. Когда батальон
разделился - одна группа шла по правому, другая по тропе на левом берегу, с
высотки правобережной был открыт кинжальный огонь. Накрыло сразу всех, обе
группы. Для духов, засевших на высотке, ребята были как на ладони. Это было 30
апреля утром. Мы пришли туда в ночь с 1 на 2 мая. Сразу стало ясно, что мы на
месте - стоял тяжелый трупный запах, ребята пролежали почти двое суток, а в это
время года уже здорово припекает. Мы очень боялись, что духи поджидают, когда
придут подбирать трупы, и мы останемся тут же, на этом месте лежать. Вдруг в
небе повисли "люстры" и стало видно окрестности. Мы начали пробираться к
подножию высотки, к террасам. Сначала наткнулись на труп сержанта Корзика (из
дембелей), он был без обех ног - то ли подрыв, то ли очередь из ДШК. Переправили
его на носилках на другой берег. При этом тело чуть не унесло потоком. Да и сами
еле удержались, чтобы не снесло вниз. Вернулись, продвинулись дальше. Отчетливо
запомнил ужасную картину - пятеро или шестеро ребят лежали вповалку в
естественном укрытии на террасках. Попали под очередь из ДШК или, когда духи
стали забрасывать ребят гранатами, одна попала за их бруствер. Так они и лежали
там, где настигла их смерть, все вместе. Мы переправляли трупы как во сне,
механически. Вид тел был ужасен. Вдруг мы услышали слабые стоны немного в
отдалении от площадки, у скальника. Осторожно пошли на звук и наткнулись на Сашу
Л-ва, солдата. У него была отстрелена голень, висела на лоскутах мышц. Вынесли
его. Он остался жив. От кровопотери у него мутилось сознание. Помню, на деревце
висели лохмотья, под ним месиво. Кому-то пуля, видно, попала в мину, которые
всегда навьючивали на всех идущих. Стрелкового оружия не было, все собрали духи.
Валялись плиты от минометов и нетронутые АГСы. Тяжело, значит, было духам
тащить. Всю ночь мы проползали по этой площадке, на другом берегу ребята
собирали тех, кого накрыло на открытой тропе.
Утром второго мая мы вернулись к бронегруппе полка. Трупы лежали на каменистом
пляжике в несколько рядов. Около пятидесяти человек. И нескольких вывезли до
этого. Значит погибло, по моим прикидкам, не меньше ШЕСТИДЕСЯТИ человек. Наш
ротный Курдюк лежал на спине с согнутымы в локтях перед собой руками, кулаки
сжаты. Поперек груди полоса дыр от пуль. Говорили, что его застрелили шедшие с
батальоном "зеленые", сарбозы, когда побежали к духам, а он успел крикнуть
ребятам стрелять по ним. Вот это то, что я видел своими глазами. Конечно, очень
неполно. Очень неточно. Если кто-то имел отношение к описанным событиям -
напишите, пожалуйста. Я пытаюсь восстановить тот день. Составить полный
поименный список погибших ребят. Вот те имена, которые я знаю на сегодняшний
день:
КОРОЛЕВ Александр Федорович, капитан, комбат (Калуж.обл.)
