Кто виноват, что я и весь наш полк начали войну без адресных
жетонов? Бесчисленные тысячи и тысячи солдат погребены на
месте гибели безымянными, и их семьи, потомки уже никогда не
узнают, где лежат их кости. Как всегда, виновных нет, кроме самих
«неизвестных» солдат, после гибели еще и оболганных, открыто
заподозренных в предательстве и измене присяге.
Ф. А. Малеваный, Харьков
Если Ленинград не сдали врагу, то это благодаря тем, кто
пропал без вести. При мне на Невской Дубровке, под Пулковом, под Колпино зарывали бульдозерами тысячи солдат. На братских
могилах — ни одной фамилии. А Родина, вместо того чтобы
преклониться перед ними, писала в извещениях оскорбительно подозрительное: «Пропал без вести».
Б. Ткаченко, Кожва, Коми ССР
...В Понтонной выстраивали старшин и
поваров. Перед строем расстреляли двух. Один взломал каптерку и украл два
кирпичика хлеба, другой - спекулировал едой со склада. Начинается голод.
...Убил я собаку, сварили. Угостили Куклина, соврав, что баранина. Он
рассердился ("А вы подумали, что она-то трупы ела?"), послал нас к врачу. Врач
сказал: "Собачьим салом мы лечим чахоточных. Но что подумают гражданские, если
армия начнет есть собак?" Было стыдно. Я, честно говоря, ел из любопытства.
Помогал гражданским вырыть труп зарытой осенью лошади. Жутко от вони. А они
что-то унесли, варить студень.
...Помню, уже из другого боя, идет
знакомый лейтенант. Нижняя челюсть снесена осколком. Целый язык, как галстук,
лежит на шее. Страшные, тоскливые глаза. Встречные сами молчат, жестами
показывая ему дорогу. Был в дивизии снайпер Алоян. Молодой. Убил около двадцати
фашистов. Потом - сам попал под пулю: чиркнула по затылку. Умер не сразу. Любили
его. Кажется, была рота его имени. Было это под Лиговым. Теперь там городские
улицы. Назвали бы хоть одну улицей Алояна.
...Говорили, что он нелепо
погиб в блокаду: был направлен в город офицером связи при штабе, пошел в театр,
и его убило из пистолета, уроненного на пол соседом в театре. На привале
какой-то идиот, чистя винтовку, убил через кусты нашего командира батареи
Ткаченко. Незнакомый солдат покончил с собой. Винтовка во рту. Сапог снят.
Записка жене: "Ты сама, стерва, этого хотела".
...Сцена: нас человек восемь. Легли кружком на лугу. Каждый другому головой на
колени. Артналет. У одного на коленях пробитая голова товарища. Хороним без
холмика. Не хочется показывать немцам могилы.
...За Пулковым, чуть влево, наш клин в
позиции немцев - место деревни Коколево. После зимних боев вытаивают трупы.
Слетается воронье. Зовут "Коколевская посадочная площадка". Трупы с нейтралки
вытаскивают "кошками" - якорями на веревках. На участке за Пулково наши солдаты
сумели спустить талые воды в окопы противника. Хоронили убитых в заднем склоне
горы.
...После взятия
Севастополя немцы привезли под Ленинград тяжелые орудия. Из мортиры, калибром
420 мм, они стреляют ровно 6 снарядов в день. Зачем? Обычно - мимо. Раз в глину
ушел неразорвавшийся снаряд, мерили дыру. Но один снаряд попал в домик, что был
под Пулковской горой у развилки шоссе на Пушкин. Там была сделана баня. Мывшиеся
погибли. Сейчас на этом месте памятник Пушкину.
...Осень 1943 г. Поля
за Авиационным институтом. Тяну связь. В поле - группа людей строем. Сажусь в
стороне на катушку. Смотрю. Перед строем роты зачитывают приговор о расстреле
дважды самострела. Запомнил фамилию: Курицин. Виновник тут же. Тощая шея.
(Думаю, он был душевнобольным.) "Комендант, приведите приговор в исполнение".
Тот командует: "Кругом!" Курицин неожиданно произносит: "Все равно, за родину,
за Сталина!"... - и, помедлив, поворачивается. "На колени!" Тот опускается перед
вырытой уже могилой, и в этот момент комендант стреляет из нагана ему в
затылок... Проверяют смерть. Потом: "Кто останется зарыть?" Рота молчит. "Двум
крайним остаться. Остальные напра-а-во! Шагом марш".
...Мы давали связь на "глиняную горку", отметка 66, что чуть правее Пулкова.
Теперь на ней стоит локатор аэропорта. С горы передовая - рядом, на ладони.
Пехота, для атаки ее выделено немного. У них - группа землянок на поле
аэродрома. Перед боем старый солдат зарывал в стенку землянки вещи - в
наступление с дальним продвижением не верят. Рота идет в атаку. Трудно. Проходов
в минном поле мало. Плотный пулеметный огонь. Связной возвращается в чужой крови
- в проходе минного поля трава перепачкана ранеными. Раненый казах сел молиться
на поле. В него немцы кидают гранату. Один фриц смелый, выставил пулемет на
бруствер, встречать атакующих. И все же часть людей ворвалась в их окопы...
...Под Пулковской горой, на поле со стороны города, в
брезентовом "доме" идут операции. Тарахтит движок электроосвещения. Кто в
голову, в живот - на стол. Остальным - кружка водки, кусок колбасы и - на
машины.У меня - проникающее в сустав осколочное ранение плеча. Привозят в
Александро-Невскую лавру. Опять кружка водки и кусок колбасы. Сидим. Уже к ночи
трамваем едем в госпиталь. Мы во Дворце культуры работников связи, на Мойке.
Тогда здесь был эвакогоспиталь 1449. Раздеваемcя. Входит медсестра. В ее руках
наволочка. Привычно собирает в наволочку запрятанные нами пистолеты. "Обвяжите
друг другу раны клеенкой и помойтесь". Делаем. "Теперь тихо. Хирург уже второй
день работает без сна. Вы не шумите". Выглядывает в дверь хирург: "Сколько еще?"
- "Тридцать два", - "Ну, давай". Три операционных стола. Врач ходит от одного к
другому. Ложусь. Щипцы в рану. Осколок сидит в кости в лопатке, не
выдергивается. Наркоз. Просыпаюсь. "Хотите на память?" - "Ну его". - "Сами
дойдете?" - "Да"... Мутит только. Хирург уже наклонился над рукой одного парня,
а тот помогает другой рукой собирать кусочки собственной кости. Тихо. Никто даже
не кряхтит.
Виктор Залгаллер. Быт войны
...Бой продолжался пять часов. Погибли все разведчики. Их
похоронили всех вместе в воронке от авиабомбы солдаты, освободившие деревню Рехколово.
...Похоронные команды свозили тела со всей
округи в огромную братскую могилу. Она была вырыта чуть в стороне от шоссе на 12 километре, у деревни Кондакопшино.
Там было похоронено около 3,5 тысяч солдат и офицеров Советской Армии.
...Пулково, Рехколово, ряд деревень на пути к Красному Селу - только
руины, на всем пути - до Николаевки - четыре уцелевших дома.
Сегодня на Дворцовой площади выставлены два немецких орудия из
обстреливавших Ленинград.
...Пулковская гора. Сплошные воронки и ямины. Траншеи, надолбы, развалины обсерватории. Надолбы, укрепления, сети камуфляжа вдоль шоссе, уже порванные, ненужные. Вокруг видны нарытые поля.
...Изрытая Пулковская гора похожа на гигантские, покинутые сейчас соты: землянки, огромные блиндажи, траншеи, зигзаги ходов сообщения. Ни следа аллей, дорог, редкие огрызки мертвых деревьев. Руины домов на гребне словно тысячелетние: иззубренные куски стен, причудливые нагромождения кирпичной кладки.
Сразу за Пулковской горой — надолбы, рвы, траншеи, витки спирали Бруно, нагромождения изорванной колючей проволоки.
Снежный покров почти стаял. Впереди — зубцы остатков Пулковской обсерватории на
облысевшей, голой горе. Под горой уцелел, хоть и изувечен, только портик,
превращенный в блиндаж.
Сразу за (мостиком и уже до самого Пушкина на дороге, вдоль «ее и по всему полю — бесчисленные трупы гитлеровцев, в позах, в каких их застала смерть; в куртках, плащах, валенках и сапогах, выбеленных касках. Кровь на снегу, кровь на дороге. От некоторых, вмурованных гусеницами в снежное полотно дороги, остались только расплывчатые плоские изображения.
Трупы наших воинов везде уже убраны...
