БЕН Георгий Евсеевич

( 9 марта 1934 - 26 мая 2008 )

Мы любим жизнь и много
Прошли земных дорог;
Но все ж мы славим Бога -
Кто б ни был этот Бог -
За то, что жизнь прервется,
Что мертвый не проснется,
Что в океан вольется
В свой срок любой поток.

Алджернон Чарлз Суинберн "Сады Прозерпины" (перевод Георгия Бена)

*   *   *

  Литературовед, журналист, переводчик поэзии и прозы. Родился в 1934 году в Ленинграде. Окончив в 1956 году Ленинградский педагогический институт им.А.С.Герцена, несколько лет работал медицинским и техническим переводчиком, потом учителем средней школы, а с 1963 года преподавал английский язык и читал курсы зарубежных литератур в высших учебных заведениях Петрозаводска, Ленинграда, Новгорода и Ижевска.

   С 1957 года также занимался художественным переводом стихов и прозы, перевел и опубликовал переводы стихов Генри Лонгфелло, Вальтера Скотта, лорда Байрона, Ленгстона Хьюза, Хариндраната Чаттопадхайи, Эдгара По, прозы Редьярда Киплинга, Сомерсета Моэма и произведений других авторов.

   Пробовал свои силы в литературоведении: напечатал ряд статей об английской и американской литературе и написал кандидатскую диссертацию о поэзии Эдгара По, которую, хотя она была уже одобрена моим научным руководителем, не успел защитить, так как в 1973 году эмигрировал в Израиль, что пошло на пользу и ему, и советскому литературоведению.

   Прожив около пяти лет в Израиле, я в 1978 году переселился в Мюнхен, а затем (в 1981 году) в Лондон. По понятным причинам, за время эмиграции (1973-1990) не мог печататься в СССР, и стал печататься уже в демократической России в 1990-ых годах.

gben2009.narod.ru

Наталья Рубинштейн
Русская служба Би-би-си

   Странная судьба - умереть в Питере, который он навсегда покинул в 1971-м году. Вот приехать на выход книжки, ненадолго - и помереть. Жора Бен умер в гостях у дочери и внука... А Таня, жена, и подруга, и коллега, была в Нью-Йорке. Мы с ним ругались как-то раз после его очередной больницы. Дескать и куришь, и выпиваешь, не бережешься... А он - по всей жизни чемпион упрямства! - твердил свое: если жить, то так, а если не так - то никак. Я возражала: "У Господа Бога в запасе шуток много. Хорошо, если в одночасье помрешь, а если без мозгов и без движенья будешь пускать слюни в кресле..." Вышло, как он хотел.

Джентельмен, небожитель, англист

   Мы с ним учились в одном вузе, в Ленинградском педагогическом имени А.И.Герцена. Но он был уже на последнем курсе, а я на первом - пропасть! Джентельмен, небожитель, англист, через каждую руку, как плед, переброшено было по девушке. Долговяз и худ, как два профиля, сложенных вместе, - сказал бы о молодом Георгии Бене Маяковский. Я взирала снизу вверх и издалека... Он занимался в переводческом семинаре у Татьяны Григорьевны Гнедич. Он выступал у Е.Г.Эткинда в устном альманахе "Впервые на русском языке". Он печатал переводы,- больше стихи, но и прозу тоже,- с 1958 года.

   А в 1971 он уехал в Израиль. И в 1975 мы познакомились с ним и с Таней там. Сразу были заметны его главные черты: воловья трудоспособность, педантичность и доскональность, цепкая приверженность к фактам и подробностям, необыкновенная упертость, не раз приводившая его к стычкам с редакторами.

   После Израиля они с Таней проработали несколько лет на "Свободе" в Мюнхене, в отделе новостей. Но к 1981 годуперебрались в Лондон, на Би-би-си. Более всего, я думаю, ради английского языка, который был жоркиной настоящей любовью. Тут мы встретились через несколько лет, стали вместе работать и задружились снова.

Тьма в полдень

   В Израиле я была редактором двух им переведенных книг - "Путешествие по Малой планете" Эммануэля Литвинова (о лондонском детстве русского-еврейского эмигранта из России в 20-е годы) и "Щит Давида" Игаля Алона (книгу по истории вооруженных сил Израиля). В той библиографии, которую он поместил на своем сайте почему-то пропущен роман Артура Кестлера "Тьма в полдень", который он перевел в 1975-76 годах для тель-авивского журнала "Время и мы", где я тогда работала. А это была очень важная публикация и для читателей из среды русской эмиграции и для тех, кому по еврейской линии доставки переподал тамиздат в России.

   Это был первый западный роман, написанный на материале сталинских репрессий конца 30-х годов, главный герой имел прообразом Бухарина, и автор, как тогда многие, бился над разгадкой покаянных признаний в несовершенных преступлениях на открытых процессах. По-моему, Кестлер был переведен Георгием для самиздатного хождения еще до отъезда, а в Израиле только доработан.

   Жора был поручик-спорщик, иногда несносный, но главное - он был просветитель, и хотя ему приходилось немало работать и по прямому заказу, он, выбирая объект для перевода, имел в виду расширить круг чтения необученных языкам современников. И сборник эпиграмм, и 600 английских афоризмов, и стихи Хилэра Беллока, и что гораздо более редкое дело - перевод книги того же Беллока о Наполеоне, - это все его вклад в межкультурный обмен.

"Золотая маска"

   С 1996 года он вновь стал печататься в России. И тут пошли в ход и вышли в свет трудовые заделы предыдущих лет. За 12 лет он опубликовал 14 книг. Наибольший успех выпал на долю шекспировского "Короля Ричарда III". Перевод Георгия Бена был издан в Петербурге в 1997 году, а в 2004 поставлен Юрием Бутусовым (в соединениии с частями старого перевода А.В.Дружинина) на сцене театра "Сатирикон" с Константином Райкиным в главной роли.

   Спектакль заслужил "Золотую маску", а перевод, с замечательно насыщенной вступительной статьей Татьяны Бен, заслужил переиздание и даже принес Бену некоторый гонорар, что его необыкновенно веселило и радовало: гонорар из России! Книжка этого года стала предметом наших с ним последних телефонных контактов. Но мы же не знали, что они последние!

Последняя книжка

   Я едва вернулась из Москвы - на автоответчике Жора. Ему понадобился мой почтовый адрес. Хорошо зная этого героя, вопросов не задаю, но думаю: чай книжку подарит. И правда - Уильям Гилберт "Пензанские пираты. Микадо. Гондольеры." СПб, журнал "Звезда", 2008. С дарственной надписью: "Наташе - бывшей Катише и Инете... ". Уже на первой странице:

Пензанские пираты на рассвете
На корнуэльском берегу
В своем кругу
Поют пиратский гимн про вольный ветер,
Про то, как в море ясны небеса,
Как бригантины поднимают паруса...

   То есть дух капустника, импровизации, со всем запасом строк и штампов, которыми полна голова переводчика и его возможных читателей, ка нельзя лучше соответствовал духу подлинника. Или из "Микадо":

Поговори хоть ты со мной,
О, мандолина, семиструнная.
Моя душа полна тоской.
О, где Юм-Юм, подруга юная?
 

   Эти три переложения знаменитых британских оперетт позапрошлого века были первоначально изготовлены для наших бибисишных радиопостановок. Жора переводил репризы и арии, мы зачитывали их, весьма любительски, в студии, блестящий наш продюсер Лиз Барнс монтировала эти речитативы со звукозаписями знаменитых английских спектаклей. Всем участникам на эту затею отпускали специальный день, свободный от переводческого оброка, и в студии - спасибо Жоре! - царило веселье и шутки. Поэтому Жора и написал: бывшей Катише и Инете - это мои радиороли...

Трудоголик

   На Би-би-си Жора один мог бы заменить целую смену переводчиков. Он переводил с пулеметной скоростью, а в быстроте письма на машинке (впоследствии на компьютере) мог бы поспорить за мировой рекорд. От него осталась целая полка программ.

   Он в последние годы много болел, несколько раз был на краю, но не покладал пера и был ежедневно в работе. Гулять ему велели, но это он не умел и не хотел, а машину в последние годы уже не водил. Таня своим ненавязчивым контролем и разными хитроумными приемами продлевала его жизнь, как могла, и пару раз буквально вытаскивала с того света.

   Во время последнего телефонного разговора я сказала, что благодарна и рада Гилберту и Салливану в благородном русском печатном воплощении, но больше всего люблю Жорину композицию, сделанную им для радио и поставленную Лиз Барнс уже изложенным выше методом, к 60-летию вступления Британии в войну с фашизмом (то есть в 1999 году) по мюзиклу "Мы с моей девчонкой" ("Me and My Girl", lyrics by Douglas Furber and L. Arthur Rose, music by Noel Gay).

   В 1939-1940 годах на утро после этого спектакля молодые офицеры уходили на фронт, с песенкой Lambeth Walk на устах. И Жора сказал: "Ну, она же сюда не лезла. Может, я еще сделаю отдельной книжечкой..." Это было чуть больше двух недель назад...