АРРАГО-ЛЕВИТИН Роман Семёнович

( 18 сентября 1883 - 29 ноября 1949 )

   Артист оригинального жанра. "Человек с арифмометром в голове". Исполнитель номера «Живая счётная машина».
   Родился в Конотопе в многодетной семье портного-еврея. В девять лет поступил в Роменское реальное училище, где сразу же проявил необычайные способности к математике.
   Сам Арраго позже вспоминал: «Я уже с детства проявлял большую склонность ко всякого рода вычислениям, любил манипулировать цифрами и всегда старался вычислять в уме». Арифметике Роман отдавал предпочтение не только на уроках, но и на переменах, на прогулках и дома.
   Через восемь лет он окончил училище с «пятерками» по всем дисциплинам и… «тройкой» по поведению. Она-то и закрыла ему дальнейшую дорогу в высшие учебные заведения. Роман возвратился в Конотоп и устроился на работу в контору оптового торговца мануфактурой. Его приняли на должность контролера, обязанностью которого была ежедневная проверка документов на проданный товар.
   С утра до ночи он перемножал цифры: 257,5 аршина по 32,75 копейки, 169,25 аршина по 27,5 копейки… Тут-то ему и помогло умение быстро вычислять в уме – за час он успевал безошибочно проверить до полутораста счетов. В этом смысле юноша был для коммерсанта сущим кладом, и тот стал доверять ему даже проверки «святая святых» – месячных и годовых отчетов.
   Зарабатывал Роман, видимо, неплохо, поскольку вскоре ему удалось скопить сумму, достаточную для того, чтобы уехать в Париж и реализовать там свою давнюю мечту стать математиком. В 1901 году он поступает сначала в лицей Генриха IV, чтобы в совершенстве овладеть французским языком, а через год становится студентом математического факультета Сорбонны.
   За короткое время удивительная способность к сложным вычислениям в уме еврейского юноши из Конотопа стала известна всему университету. Так же быстро слава Романа вышла и за пределы университетских стен. Бальмонт, Мережковский и Амфитеатров приглашают его в салоны русской колонии в Париже, а затем и в дома известных французских литераторов, журналистов, театральной элиты.
   За это время Роман успевает получить не только диплом математика в Сорбонне, но и биолога в институте Монтефиоре в Льеже (Бельгия). Впрочем, найти применения своим знаниям он нигде не может, а потому решает приобрести более востребованную в начале ХХ века профессию инженера и поступает в Политехническую школу в Генте.
   Здесь-то и произошло событие, определившее дальнейшую судьбу юноши.
   На четвертом курсе Роман Левитин получил задание подготовить проект арки моста. Это требовало большого количества математических расчетов, на которые, вместо отпущенной профессором недели, у него ушло всего несколько минут. Профессор был поражен. «Да если у Вас такая голова, зачем Вам диплом инженера? – спросил он Романа. – Идите на сцену, она даст Вам во сто раз больше, чем любое место инженера».

   Совет профессора поначалу смутил юношу, но он уже устал от тусклого прозябания и заработков на жизнь уроками и психологически был готов к такой, как ему тогда казалось, «авантюре». Окончательно убедил Романа посвятить себя эстраде некий Анри Пдантажине, с которым часто встречался в столовой. Анри хватался за любое дело, которое сулило доходы. Узнав о профессорском совете и лично убедившись в способностях Романа, Плантажине схватился за голову: «Как?! С такими возможностями – и ходить в эту несчастную столовую? Зарабатывать франк в день, когда можно получать десятки, сотни франков за один вечер!»

   Вскоре Плантажине с ликующим видом принес ангажемент в самый фешенебельный в Брюсселе эстрадный театр «Скля». Первое выступление Арраго состоялось 23 ноября 1908 года и было воспринято публикой с небывалым энтузиазмом. Тогда же, по совету импресарио, Роман Левитин взял себе псевдоним – Арраго.

   За первым контрактом мгновенно последовал второй, со знаменитым парижским «Казино де Пари», а вскоре они посыпались, как из рога изобилия – из Чили, Аргентины, Уругвая, Бразилии, Германии, Испании, Венгрии, Голландии…Он выступал с публичной демонстрацией своих выдающихся способностей моментального счёта: извлекал кубический корень из 12-значного числа за секунды, умножал 8-значное число на 8-значное за 2 мин 26 сек .

   Выступления «математика-феномена» всегда сопровождались неизменным шумным успехом. Особый восторг у зрителей вызвало одно из представлений Арраго в Берлине, когда ему предложили посоревноваться в скорости счета с лучшей на то время марки арифмометром. При возведении чисел в квадрат Арраго опередил своего механического «соперника» на 8 секунд.
   В 1912 году уставший от бесконечных зарубежных гастролей (артист уже восемь лет не был на родине), Арраго принимает довольно рискованное решение вернуться в Россию. Несмотря на мировую известность, там его никто не знал. Однако слава не заставила себя долго ждать: уже после первого же выступления в Москве на сцене ресторана «Яр» газета «Московский листок» писала: «В роскошном наполеоновском зале у «Яра» ежедневно – невероятное скопление избранной публики, с изумлением следящей за поразительными сеансами Арраго. То, что он исполняет на эстраде, совершенно не укладывается в рамки действия нормального человеческого мозга. В самом деле, сеансы Арраго похожи на сказку и не имеют решительно никаких объяснений. Это – непостижимо и… только».

   А вот как вспоминает о представлениях Арраго один из артистов эстрады того времени А. Громов: «За несколько лет до первой мировой войны на московских улицах появились афиши, извещавшие о необычном представлении. Они гласили: «Математик на эстраде!» Прохожие читали их с удивлением, но еще с большим удивлением зрители смотрели необыкновенное выступление необыкновенного артиста. Он не пел, не читал, не танцевал. Он вычислял: перемножал, складывал, делил восьмизначные числа, извлекал квадратные корни, а когда ему называли год, месяц и число, он моментально и безошибочно называл день недели, на которое это число приходилось. Изумление публики было безграничным».

   Известные события 1917 года на гастрольной деятельности Арраго особым образом не сказались. Правда, благодаря поддержке наркома просвещения Анатолия Луначарского, с которым Арраго был знаком еще по студенческой жизни в Париже, выступления из ресторанов и кабаре теперь переместились в стены университетов и Домов культуры. Возможно, знакомство с Луначарским сыграло свою роль и в том, что большевики не препятствовали Арраго гастролировать и за рубежом – в Китае и Японии.

   Не исключено, что НКВД, учитывая феноменальную память артиста, в обмен на это давал ему свои секретные поручения. Разумеется, колеся по СССР, Арраго довольно много выступал и на родине, в Украине. Сохранились воспоминания современников об одном из его представлений того времени в литературно-художественном кружке в Киеве.

   Один из присутствующих, некто профессор Рузский, предложил Арраго извлечь квадратный корень из астрономического числа 485 765 786 891. Это не было для Арраго в диковинку – обычно он тратил на подобные подсчеты не больше минуты. Но тут пришлось считать дольше обычного – корень не извлекался. Арраго спросил профессора, правильно ли тот назвал число, извлекается ли из него корень без остатка. Профессор подтвердил, что число названо правильно и корень должен извлекаться. Арраго снова начал вычислять, устал до изнеможения и, наконец, убежденный в своей правоте, раздраженно сказал: «Вы ошибаетесь, профессор: вместо последних цифр 891 должны стоять 961, тогда остатка не будет». Рузский рассмеялся: «Да, совершенно верно. Я нарочно сказал 891, чтобы затруднить вам работу. Я хотел испытать вас...».

   Гастролировал Арраго до последних дней своей жизни. Говорят, что и умер он в ноябре 1949 года за кулисами после одного из выступлений от кровоизлияния в мозг.

   Феномен эстрадного «калькулятора»Арраго на протяжении всей его жизни вызывал повышенный интерес со стороны не только ученых-математиков, но и врачей-невропатологов, психиатров и психологов. Свой мозг Арраго еще при жизни по просьбе ученых завещал российскому Институту по изучению мозга. Известный московский психиатр профессор Н. Баженов первым обратил внимание на быстроту, с которой Арраго оперировал числами. Он высказал предположение о том, что при таком темпе вычисления Арраго, очевидно, являются процессом несознательным, рефлекторным.

   Однако существовало и другое мнение: вычисления – это сложный сознательный процесс, сконденсированный до предела. По воспоминаниям современников, те зрители, которые сидели ближе к эстраде, замечали у Арраго, «маленького худого человека с горящими глазами и нервными движениями» дрожащие мускулы на лице и другие приметы крайнего сосредоточения.

   «Арраго – особый талант и явление ненормальное, – писал журнал «Артист и сцена». – Преклоняясь перед его работой, одновременно на сердце такая жалость, такая грусть… Вы имеете перед собой не человека, а обнаженные нервы. Чем это кончится?» Заканчивалось это зачастую потерей сознания, после чего Арраго приходил в себя лишь спустя несколько дней. Оставить свое ремесло советовал артисту сам великий Бехтерев, дважды консультировавший его во время вызванных перенапряжением обмороков. «Иначе, – говорил академик, – все может кончиться очень плохо».

   Феномен Арраго не понят и по сей день. Сам артист объяснял его отчасти исключительной зрительной памятью: «Каждая цифра словно врезается в мозг. Больше того, цифра принимает для меня постоянную окраску: семерка кажется зеленой, пятерка – красной и т. д.».

   Очевидно, Арраго владел и особыми мнемотехническими приемами запоминания больших чисел и операций с ними. Современная наука объясняет подобные способности, как правило, нарушениями нормальной деятельности мозга. Оказывается, у каждого из нас есть «зона гениальности», расположенная в артериальной области левой височной доли. У подавляющего большинства людей она по непонятным пока причинам отключена с рождения – электромагнитная активность в этой части мозга практически равна нулю. Зато при повреждениях других областей мозга организм начинает задействовать резервы, и обычный человек становится гением.

   У таких людей медики отмечают аутизм или так называемый синдром саванта: больной хранит в своей голове почти всю поступившую в его мозг информацию и с легкостью, не имеющей никакого отношения к его умственному развитию, воспроизводит ее. Однако признаки синдрома саванта у Арраго, несмотря на его феноменальную память, по заключению психологов, были выражены слабо, поэтому поражающие всех моментальные арифметические подсчеты требовали от него значительных усилий. Сын бедного конотопского портного, как при жизни, так и после смерти по-прежнему остается «человеком-загадкой».

*   *   *

Невское время No 140(2022) 29 июля 1999 г.

...Весной 1943 года, когда уже была прорвана небольшая полоска сухопутного кольца блокады Ленинграда, в наш артдивизион 54-й армии во время короткого затишья, неожиданно явился политрук Баландин с красивым стройным человеком.

- Артист из Ленинграда, - сказал политрук. - Шефский концерт... Вам, пушкарям, которые постоянно крутят буссоль и высчитывают в своих головах черт знает что, от чего снаряды летят черт знает куда - будет особенно полезно послушать выступление нашего гостя.

Откровенно говоря мы не сразу поняли, что собирается демонстрировать нам гость из Ленинграда, однако быстро уселись плотным кружком, с любопытством поглядывая на артиста.

Он представился: - Фамилия моя Арраго. Зовут Романом Семеновичем. Фокусов показывать я не буду, да признаться, я их и не знаю. Я просто стану устно отвечать на ваши арифметические задумки. Для начала, скажем, возьмите карандаш и перемножьте любое трехзначное число на трехзначное.

Наводчик Василенко мигом достал из полевой сумки блокнот и набор цветных карандашей "Тактика". Кто-то нашептал ему цифры. Стали умножать скопом, один раз сбились, наконец высчитали точно.

- Ответ у вас, как я понял, готов, - сказал Арраго. - Назовите умножаемые цифры.

- 327 на 649!

- Ответ и у меня готов, - молниеносно сосчитал артист. - Сумма будет равна 212223.

- Точно! - воскликнул удивленный Василенко. С Василенко удивились и мы.

Арраго продолжал: - Теперь напишите на одном листке столбцом шесть шестизначных чисел, а на другом - семь семизначных... Готово? Покажите...

Он мельком кинул взгляд на оба листка, отошел. Задумался ненадолго, сказал: - Пишите сумму шестизначных... А теперь и семизначных... Считайте!

Мы склонились над листками. Когда наши подсчеты закончились, суммы оказались именно те, которые назвал Арраго! Но ведь мы с карандашом, и перед глазами цифры, а тут все прокрутить в голове, да еще с такой скоростью! Непостижимо!

Уже после войны, спустя года два, пути-дороги снова свели меня как корреспондента с Романом Семеновичем. Я имел возможность познакомиться с ним более близко в непринужденной обстановке после очередного его выступления.

...С детских лет (родился он в 1883 году в г. Конотопе) завладела им любовь к числам, к вычислениям. Даже ночами он долго не засыпал и все вычислял и вычислял в уме. После школы поставил перед собой цель: поступить в высшее учебное заведение, изучать математику. Выбор пал на парижский математический факультет. Отец его владел мануфактурной лавкой и мог позволить себе помочь сыну финансами.

Летом 1901 года Арраго - на перроне парижского вокзала. Чтобы овладеть французским языком, он поступает в лицей и уже через полгода сдает экзамен на аттестат зрелости и становится студентом математического факультета. Заканчивает его блестяще. Но получив диплом, тщетно пытается найти работу. Так, случайные заработки на частных уроках. И вот однажды в столовой, где он частенько за обедом встречался с неким Анри - живым, подвижным человеком, вечно придумывавшим планы как разбогатеть, Арраго, поддавшись его фантазии, рассказал о своих способностях быстро оперировать в уме самыми невероятными числами.

- Как? И это вы всерьез?!

Арраго шутя предложил произвести опыт. Ликованию Анри не было предела.

- И с таким аналитическим умом вы ходите в эту третьеразрядную столовку?! Зарабатывать франк в день, когда можно десятки, сотни франков за один вечер. Анри через два дня предложил Арраго себя в должности импресарио. Он будет устраивать выступления, находить ангажементы, подписывать контракты.

Вскоре импресарио предстал перед своим кумиром с приглашением в модный и фешенебельный эстрадный театр "Скаля". Арраго, испытывавший до этого полную уверенность в себе, вдруг растерялся: а если его способности при виде огромного зала с публикой откажут ему?- Он спасует? Одно дело - удивлять друзей за столом, другое - зрителей, желающих получить за свои деньги максимум удовольствия.

Он не помнил, как выступал, что вычислял. Помнил только, что зал разражался неистовыми аплодисментами, и что он выходил на поклон множество раз...

С того дня Арраго на долгие годы стал артистом эстрады. Ангажементы сыпались к нему как из рога изобилия. Чили, Аргентина, Уругвай, Бразилия, Германия, Испания, Голландия... Наконец, в 1912 году он вернулся в Россию. И на родине артиста-математика ждал потрясающий успех. Газеты пестрели заголовками: "Человек-загадка", "Чудо природы", "Непостижимый феномен". Его коронным номером был приблизительно тот, что он показал нам во время войны. Но тогда, понимая, что перед ним все-таки солдатская аудитория, он его не усложнял. На самом же деле этот номер выглядел так. В отсутствие Арраго на сцене его ассистент просил зрителей назвать шесть шестизначных чисел и записывал их в столбец на другой доске, затем четыре шестизначных числа, а записывал их в столбец на другой доске. Вслед за этим ассистент просил публику дать четыре четырехзначных числа для возведения в квадрат.

Арраго выходил на сцену и немедленно начинал вычислять. Находил сумму шести шестизначных чисел и запоминал ее, затем сумму четырех шестизначных чисел и также запоминал ее. Разность полученных сумм была третьим числом, которое Арраго помнил, выполняя дальнейшие вычисления. Каждое из предложенных четырехзначных чисел он возводил в квадрат и суммировал их. Эту сумму складывал с полученной ранее разность, и объявлял окончательный результат. Когда Арраго заканчивал вычисления, он объявлял семь промежуточных результатов и восьмой, окончательный.

Был случай, когда Арраго пришлось вступить в состязание с арифмометром лучшей марки. Это произошло в Берлине. И при возведении чисел в квадрат он опередил своего механического соперника на восемь секунд.

И все-таки роль его на сцене была неимоверно трудной. Некоторые развязные субъекты, желая развлечься, заведомо давали ему ложные числа (к примеру, извлечение корня без остатка). В такие минуты мозг математика работал с бешеным напряжением. Он уставал до изнеможения. Наконец, уличал провокатора. Но чего это ему стоило!

А стоило это однажды потери сознания и воспаления мозга.

Врачи, в том числе и посетивший его академик Бехтерев, посоветовали не злоупотреблять вычислительными операциями, иначе дело может закончиться плохо. Да оно, собственно, плохо и закончилось. В 1949 году после очередного выступления он умер прямо за кулисами от кровоизлияния в мозг. Ему было 66 лет. Многие ученые, профессора математики задумывались над феноменом артиста, манипулирующего без карандаша и бумаги огромными числами. Некоторые считали его просто-напросто ловким фокусником, другие усматривали в этом несознательный рефлекторный процесс. Думаю, что ни те, ни другие не были правы. Одной тренировки памяти в такой работе было бы очень мало. Все это обуславливалось врожденными способностями, человеческим интеллектом, доведенным до высшей степени совершенства.

"Я просто вычисляю в уме..." - обычно говорил Арраго.

Эрик ЛЕВИН