( 26 ноября 1793 — 19 января 1826 )

  Декабрист. Полковой командир 12-го армейского егерского полка. Старший сын генерал-лейтенанта Михаила Леонтьевича Булатова. Отец постоянно находился в действующей армии, и дети воспитывались матерью - Марией Богдановной Нилус и в детстве редко видели его. Мать была строга, религиозна и вполне предана царствующему дому. Образование ее превышало обычно даваемое в то время женщине и поэтому в Петербурге она пользовалась уважением и влиянием.

   По смерти матери, Булатов воспитывался у ее родных а затем в 1 кадетском корпусе. По настоянию отца, начал свою службу в лейб-гвардии гренадерском полку. 

   Участвовал в войне 1812 г. и заграничных походах. 19-летним юношей отличался, проявил необыкновенную храбрость и был несколько раз ранен. При Бородино защищал Шевардино и Семеновские укрепления; в один из критических моментов возглавил 300 добровольцев и в штыковой атаке уничтожил 4 батареи противника, захватив 48 орудий. За отличие в сражении под Бауценом, награжден орденом Владимира 4 степени с бантом.

   Участвовал в боях под Смоленском, Малоярославцем, Кульмом, Бауденом, Лейпцигом, Парижем. В сражении при Люцене он был ранен в руку навылет, а в битве под Парижем обратил на себя внимание Ермолова. Весь израненный, с повязкой на голове и рукой на перевязи, Булатов ввел церемониальным маршем свою роту в столицу Франции и, замеченный Государем, был награжден орденом Анны 2 ст. и золотой саблей "За храбрость". Дважды Георгиевский кавалер.

   Один его современник говорит: "в Александре Булатове всегда было храбрости и смелости довольно. Лейб-гренадерам хорошо известно, как он в Отечественную войну со своею ротою брал неприятельские батареи, как он восторженно штурмовал их, как он под градом неприятельской картечи, во многих шагах впереди роты увлекал людей, куда хотел".

   В 1823 г. он был назначен командиром 12-го егерского полка дивизии Н. М. Сипягина, стоявшего в г. Керенске Пензенской губернии. Там умерла горячо им любимая жена, и он от горя впал в меланхолию. Вся личная жизнь его ушла в воспоминания о жене, и им овладела мечта построить на могиле ее прекрасный художественный храм, проект которого во всех подробностях он разработал лично. Возможно, это было одной из причин активной деятельности Булатова, в делах тайных обществ, побудившая искать забвения в революционной деятельности после смерти жены.

   Еще с 1819 г. Булатов принадлежал к членам тайного общества. Он был членом и как Южного так и Северного Обществ и находился в оживленной переписке с их руководителями. После ареста Булатова братья его сожгли привезенную им в С.-Петербург переписку с Пестелем, Рылеевым, Бестужевым, Пановым, Каховским, Трубецким и др., разные проекты реформ, списки участвующих в заговоре и т. п. Этими бумагами был набит "ручной мешок в виде портфеля".

   В 1824 г. отец Булатова, назначенный генерал-губернатором Сибири, по пути к месту нового назначения заехал к сыну, о котором до него дошли слухи, подтверждающие принадлежность его к тайным обществам. "Александра вразумил, писал после этого отец, будет помнить урок и забудет своих масонов".

   Осенью 1825 получил трехмесячный отпуск и 11 сентября прибыл в Петербург. Уже на следующий день 12 сентября, принят Кондратием Рылеевым, в члены Северного общества, после чего стал активным участником тайного общества. Он постоянно был в движении. У себя дома, лишь однажды он собрал Н. А. Панова, Кожевникова, кн. Щетинина-Ростовского и Н. А. Бестужева. Сам же он, по приезде в столицу почти не оставался дома, с 6 до 10 ч. утра он, запершись, писал что-то, с 11 уходил из дома и возвращался часа в 2—3 ночи.

  Брат Булатова так описывает его наружность: "я его почти не узнал; он как-то опустился, осунулся и очень похудел; румянца на щеках более не было, и только впавшие в орбиты глаза горели лихорадочным огнем. 12-го декабря он был на большом совещании у Рылеева, решившем образ действий декабристов. Там он был избран помощником князя Трубецкого, т.е. одним из военных руководителей.

   14-го декабря рано поутру Булатов зарядил два карманных револьвера и отправился в 8 часов утра к назначенному месту. По его словам, он был в нескольких шагах от императора Николая , имея пару заряженных пистолетов в кармане, но не решился стрелять в императора ("сердце отказывало").

   Вернулся домой к обеду, надел мундир и все ордена и отправился к коменданту Башуцкому в Зимний дворец. Он заявил ему, что был на площади 14-го декабря, рассказал о своих намерениях и, сняв шпагу, отдал ее. Домой он более не вернулся, так как предал себя в руки властей и был отвезен в крепость (а не арестован в квартире коменданта, как ошибочно рассказывает в своих записках декабрист барон Розен). Посажен в каземат, через три номера от Якушкина. После ареста он имел имел свидание с императором Николаем, но никого продолжения ни последовало. Затем он написал письмо брату императора - Великому князю Михаилу Павловичу, где пытался объяснить свои мотивации и поступки относительно собственного понимания крепостного, самодержавно режима. Но и это письмо ни на что не повлияло.

   По мере того, как шло следствие, его водили на допросы, но он постоянно отвечал: "я виноват, но более ни слова не скажу". После 2 месяцев заключения в каземате, у него стали сдавать нервы. Он впал в глубокую душевную меланхолию. Началась очередная депрессия. Он решил молчать и не раскрыл ни имен соучастников заговора, ни их намеренья. Потом, он несколько дней отказываясь от пищи вёл голодовку , и усугубил своё физическое и духовное состояние.

   16-го, 17-го и 18-го января он стал чрезвычайно тревожен, как бы даже помешан: ему мерещилась умершая жена, упрекавшая его за пренебрежение к участи детей. Вечером 18-го января в 9 часов часовые услыхали стон в каземате, вошли в него и нашли его лежащим на полу близ стены, — череп с левой стороны был надтреснут и из этой раны выходила кровь и часть мозга.

..."Мне говорили (пишет брат Булатова), комендант Сукин, Мысловский и другие, что в припадке умопомешательства брат мой бился головой об стену и разбил себе череп. Из крепости перевезли его еще живым в Военно-сухопутный госпиталь и тут утром 19-го он скончался".

   22-го января Булатов был торжественно похоронен, хотя было отказано отпустить войска для сопровождения тела. Весною 1826 г. офицеры Лейб-гвардии гренадерского полка сложились и поставили на могиле его памятник.

  Литература:
"Записки декабристов": Розена, Якушкина
А.А. Титов "Русская Старина", 1887 г., № 1, стр. 203—223 Булатов А.М.
М.Л. Булатов: "Русская Старина", 1874 г., том X, № 8

Отец:
Булатов, Михаил Леонтьевич (12.12.1766 с.Гудово Пронского у. Рязанской губ. - 2.5.1825 г.Омск), Генерал-лейтенант, герой войны 1812 года. Дважды Георгиевский кавалер. В битве при Лейпциге пленил Наполеоновского маршала Сен-Сира. Участник войн со Швецией и Турцией. Служебную карьеру закончил генерал-губернатором Сибири.
Братья:
Александр, в 1825 гвардейский офицер
Михаил, камер-паж. имп. Марии Федоровны, умер в молодости
Жена:
Мельникова Елизавета Ивановна  (ум. 23.6.1824, на 23-м году), дочь тайного советника Ивана Андреевича Мельникова, женатого на Карпинской.
Дочери:
Пелагея, замужем за Иосифом Петровичем Преженцовым
Анна, впоследствии монахиня Бородинского монастыря (под именем Досифеи)