...Когда читаешь некролог, посвященный человеку, ушедшему в преклонном возрасте, испытываешь скорбь. Но список его заслуг как-то примиряет с потерей — он успел что-то сделать. Когда некролог посвящен человеку совсем молодому — испытываешь боль. Страшную боль. Что он сделал? Что успел? Почему так рано и глупо оборвалась его жизнь?
   12 ноября ушел из жизни Максим Васюк, выпускник актерско-режиссерского курса Г. М. Козлова. Замечательный актер. Друг. Любимец. Ушел, не дожив до 26 лет. Многого не успев. Оставив после себя страшную пустоту в сердцах многих — учителей, друзей, зрителей.

   Педагоги сравнивали его с молодым Луспекаевым. Возлагали на него большие надежды. А начиналась его жизнь в профессии, как у многих, — с вводов, маленьких ролей и ожидания. Мы как-то легко относимся к этому — мол, все через это проходят, погоди, молодой, все еще будет, придет… Иногда не успевает прийти.

   Когда Макс шел по Моховой, ему буквально каждые пять минут приходилось останавливаться, чтобы поздороваться со знакомым или приятелем. Их у него было огромное количество, он притягивал к себе людей — очень добрый, щедрый, большой человек.

   Страшная профессия. Она перемалывает и уродует многих. Нужно иметь какой-то особый ген, чтобы остаться в ней человеком. У Макса этот ген был. Он никогда не играл в театр в жизни, он очень любил жизнь как таковую, где актерское ремесло было всего лишь одной из составляющих. Главным для Макса всегда были люди…

   А между тем он становился очень хорошим актером. Спектакль «Наш Авлабар» по статистике — один из самых посещаемых спектаклей Петербурга. Максим играл в нем роль слуги Тимотэ. Однажды после спектакля он шел по улице и совершенно незнакомые девушки кричали, высунувшись из окна: «Тимотэ! Ты такой классный!» В театральном проекте Театра.lab и Гете-института «Фредди: большой шурум-бурум» он играл несколько ролей, и детишки после спектакля буквально висли на нем гроздьями.

   Любимой ролью Максима была роль Обломова в спектакле «Облом OFF» по пьесе М. Угарова. Огромный, добрый, наивный, азартный Обломов Васюка тосковал от того, как мелки и суетны стали люди — четвертинки, половинки, осьмушки. Максу в этой роли верилось — стопроцентно, абсолютно. Потому что и сам он был — Тотус, то есть целый человек.

   Почему-то самые лучшие и смешные поздравления рождались именно на день рождения Васюка. Он сидел в именинном кресле и сиял. Таким он и помнится.

Макса мы не уберегли.

Екатерина Гороховская


   Пишу — и стираю. Потому что слова какие-то не те получаются. Потому что курс у нас был слишком дружным, наверное. Потому что Макс Васюк, наверное, был слишком хорошим человеком для того, чтобы работать в театре.

   На первом курсе он делал задание «икебана». Выходил весь в бинтах и рассказывал про свои детские ушибы и травмы. А потом доставал фигурку человечка, забинтованного с головы до ног. Человечек держал над головой солнце.

   За время учебы он сыграл очень много больших ролей. Сорин в «Чайке», Андрей Прозоров в «Трех сестрах», Ходок в «Двух стрелах», Тимотэ в «Хануме»… И Обломова в спектакле «ОбломOFF». На курсе он играл (и хорошо играл) такие роли, которых артисты в театрах ждут годами.

   В ТЮЗе была одна роль на Малой сцене — Толстый в «Пять — двадцать пять».
Макс Васюк пришел в ТЮЗ через год после окончания института. Уже через неделю он с умилением рассказывал, как интересно ему играть «ноги коня» в «Коньке-Горбунке». А глаза при этом — грустные. Потом еще ввод, еще ввод…

   Обломова в институте он сыграл всего восемь раз. Играть потом стало негде. С тех пор он часто спрашивал, тихо и незаметно: «Слушай, давай ?OFFа» восстановим, а?" Все чаще спрашивал.

Макс, прости.

Дмитрий Егоров


   Очень родной был человек. В работе всегда был честен до предела. Может, поэтому у него к окончанию института был такой большой список ролей — и всюду он был разным. В институте его очень любили и педагоги, и студенты. И зрители, которые успели его увидеть. Макс Васюк был «штучным», со своей индивидуальностью, человеком, который создавал на курсе атмосферу добра, любви, покоя, уводя от нервов и амбиций театральной жизни.

   С ним всегда хотелось репетировать. Он умел открываться, убирая из роли наносное, оставляя только необходимое, чувственное, теплое — человеческое. И многого не успел сыграть. В нем была какая-то безумная сила, добрая и мужественная. Мог бы Отелло сыграть, Пьера Безухова, Стиву Облонского, Федю Протасова, Мальволио, Черкуна, Сатина, Войницкого, Рогожина, Свидригайлова, много-много всего. Наверное, он не смог бы сыграть жестокого человека. Жесткого мог бы. Но жестокого — вряд ли.

Григорий Козлов

На главную страницу

---

 Найти: на spb-tombs-walkeru.narod.ru Народ.Ру Яндексе